Путь хирурга: наследие и самодисциплина в медицине

О любви к хирургии, преемственности поколений, становлении в профессии и самодисциплине говорим с врачом-онкологом высшей категории, кандидатом медицинских наук Дмитрием Шишкиным.

Мой отец, Александр Александрович Шишкин, был хирургом-онкологом, а мама – юристом, – рассказывает Дмитрий Шишкин. Еще в школе естественные науки (биология, химия, география) давались мне намного легче, чем другие предметы. Поэтому выбор как таковой не стоял – поступить в медицинский институт было гораздо проще, чем на ту же юриспруденцию. Кстати, и сын мой сейчас учится в медицинском университете, он будет врачом в третьем поколении.

Хирург-онколог НИИ онкологии, канд. мед. наук Александр Александрович Шишкин

Поскольку я практически всю жизнь активно занимаюсь спортом, изначально планировал стать спортивным медиком, реабилитологом. Но к концу обучения в мединституте приоритеты изменились: я решил пойти по стопам своего отца и стать хирургом-онкологом.

У нас в Томске есть краеведческий музей, в детстве я бывал там довольно часто. Однажды в нем выставили экспозицию «Томск научный». Там были статьи об открытии НИИ онкологии, и об ученых, врачах, которые работают в институте. На одной из фотографий был первый коллектив отделения опухолей головы и шеи, в том числе и мой отец. Я тогда очень им гордился. Кроме того, будучи ребенком, я часто видел, как к отцу обращались за помощью и советом все наши родственники и друзья, каким уважением он пользовался. Это очень сильно мотивировало пойти по его стопам.

Когда в 1979 году набиралось отделение опухолей головы и шеи, большинство врачей были отоларингологами, а мой отец был из стоматологии. Все сложные операции по удалению опухолей полости рта, челюстно-лицевой области выполнял он. Поэтому, в каком-то смысле, он был уникальным специалистом с ценными навыками. Когда я пришел в отделение, очень хотел тоже соответствовать заданной отцом планке. Сейчас вот, волею судьбы, сижу за столом, за которым отец практически 40 лет проработал.

Моя первая настоящая операция была довольно экстремальным опытом. Начинающим хирургам обычно не дают сложных операций. Молодые хирурги начинают с ассистирования, отработки доступов, операционных биопсий, со временем дают выполнять все большие и большие объемы вмешательств. Однажды в самом начале своей практики, еще в ординатуре, я столкнулся с тем, что у одного из пациентов открылось послеоперационное кровотечение, время было уже нерабочее, и опытных хирургов в отделении не оказалось. И мне нужно было самому сделать перевязку наружной сонной артерии – не простая процедура для начинающего хирурга. Однако все прошло успешно, и после этого «боевого крещения» мне уже начали доверять более серьезные операции.

Хирург – это профессия, в которой нужно постоянно учиться. Когда хирург-онколог только начинает свою карьеру, первые пару лет у него горят глаза, хочется хвататься за все и сразу, пытаться помочь всем и всем же обещать эту помощь. Однако потом неизбежно наступает следующий этап – осознание, что всем помочь нельзя. Часть пациентов, которых ты вывел в ремиссию, возвращаются с рецидивами или метастазами. Это эмоционально тяжело, у многих опускаются руки. Потом наступает третий осознанный этап. К этому моменту хирург-онколог уже учится взвешивать, что будет лучше для больного. И теперь речь идет уже не только о спасении жизни как таковой, а о качестве этой жизни после лечения.

Д.А. Шишкин и А.А. Шишкин в операционной

У меня, как у хирурга с 25-летним стажем, задача поддерживать молодое поколение на этом непростом пути становления в профессии. Помогаю чем могу, предостерегаю от возможных ошибок. В отношении пациентов, я стараюсь входить в положение людей, которых лечу. Иногда даже представляю, как бы я жил, и что бы чувствовал на их месте. И, исходя из этого, порой приходится давать и какие-то альтернативные хирургии рекомендации.

Врачи-онкологи, да в принципе и другие врачи, должны быть и психологами. С кем-то из пациентов разговариваешь с позиции «пряника», с кем-то, порой, и с позиции «кнута». Очень сильно демотивирует, когда пациент сам безразличен к своему здоровью. По сути, когда онколог выводит пациента в ремиссию, он дает ему второй шанс на жизнь. Но бывают, что пролеченные пациенты не меняют свой образ жизни, не отказываются от вредных привычек, не соблюдают рекомендации, пропадают из диспансерного контроля, и, как итог, возвращаются в отделение, но шансов на благополучный исход уже гораздо меньше.

Чем любите заниматься помимо работы?

– Про спорт мы уже говорили, я веду активный образ жизни и на своем 50-м году регулярно посещаю тренажерный зал. Отдых предпочитаю тоже активный, туристический. Кроме того, очень люблю собак. Наверное, я кинестетик с рождения, очень успокаивает, когда пёселей глажу и жулькаю. Справляюсь так со стрессом. У меня две английских бульдожки девочки. Кажется, мы характером очень похожи - спокойные, уверенные, на вид серьезные, но приветливые.

Спорт появился в моей жизни чуть раньше медицины. В школе я ходил на борьбу, потом с отягощениями стал заниматься, это стало образом жизни. На протяжении последних 30 лет главное мое увлечение – это бодибилдинг. Был и профессиональный этап карьеры, когда я выступал на соревнованиях. Это такой спорт, как говорят «в долгую», результаты в котором зависят от многих факторов: питание, восстановление, тренировки, а главное – дисциплина и терпение. Например, у меня был план питания и тренировок расписан на ближайшие полгода-год. Благодаря этому спорту я научился ставить правильные цели и идти к ним правильными маршрутами. В принципе и в других видах деятельности, даже в науке и медицине, четкое планирование очень упрощало мою жизнь.

Фото с соревнований по бодибилдингу