Более 500 человек прошли послеоперационную речевую реабилитацию в НИИ онкологии Томского НИМЦ

Отделение опухолей головы и шеи — одно из немногих в стране, где пациент может пройти полный цикл — от первичной диагностики заболевания до речевой реабилитации и возвращения к привычной жизни.  О том, как это работает на практике, в материале проекта «Возвращая здоровье» рассказали сами врачи и пациенты отделения.

Сюжет в программе «Вести Томск»

Более 20 лет кандидат биологических наук, старший научный сотрудник, логопед отделения опухолей головы и шеи НИИ онкологии  Томского  НИМЦ  Елена Красавина   занимается реабилитацией послеоперационных больных. Ее пациентов объединяет общая проблема: после перенесенного лечения им предстоит заново научиться разговаривать. Задача Елены Александровны и ее коллег — помочь пациентам скорректировать речевые нарушения, которые возникают после хирургического лечения органов полости рта.

— Как правило, логопед начинает работать с пациентом уже через 1-2 недели после операции. Сначала необходимо активизировать мимическую, артикуляционную мускулатуру, добиться скоординированных движений , — рассказывает Елена Александровна. —   В дальнейшем мы подключаем дыхательные упражнения и приступаем к коррекции звукопроизношения. Важно отметить, что для наших пациентов реабилитация — дело небыстрое. Здесь многое зависит от объема проведенного хирургического вмешательства и, конечно, усилий самого пациента.

— Большую роль в восстановлении речи играют функциональные тренировки, которые пациент должен проводить самостоятельно, опираясь на то, чему его научил логопед. Очень важно выполнять все правильно , — отмечает Елена Александровна. —   В этом плане нам очень помогли дистанционные занятия, которые мы ввели в практику в рамках президентского гранта. Они позволили нам оставаться на связи с пациентом, помогать ему, если нужно, подсказывать, как правильно делать упражнения, вести его более длительное время. Потому что реабилитация в принципе не может быть быстрой. Онлайн-занятия позволили нам увеличить срок наблюдения за пациентом до двух-трех месяцев. Мы корректируем какие-то упражнения, отслеживаем правильность выполнения, и благодаря этому добиваемся лучшего результата.

На сегодняшний день в отделении опухолей головы и шеи выполнение реконструктивно-пластических хирургических вмешательств становится рутинной практикой. Лечение злокачественных  новообразований  часто предполагает хирургическое удаление пораженных тканей. В тех случаях, когда это возможно, проводится замещение удаленных участков, микрохирургическая реконструкция. Благодаря внедрению реконструктивно-пластических операций реабилитационный потенциал пациентов существенно увеличивается.

Ольга Горбачевская: «Рак — это коварная болезнь, которая не любит здоровых людей»

— Рак — это коварная болезнь, которая не любит здоровых людей. После беременности и родов у меня начались проблемы с зубами. Один зуб откололся и поцарапал язык. Он недолго поболел, и потом перестал. После того как я заметила царапину на языке, прошёл примерно год. Во время очередного визита к стоматологу, врач заподозрил неладное и посоветовал мне показаться онкологу.

Во Владивостоке я попала на прием к онкологу, который осмотрел меня, провел анализы и выявил злокачественное образование на правой стороне языка. Мой лечащий врач когда-то проходил обучение в Томске и был наслышан о профессионализме врачей. Поэтому он посоветовал мне отправиться на лечение именно в НИИ онкологии, и я ни разу не пожалела, что воспользовалась его советом.

Операция была довольно сложной, но я не сомневалась, что всё пройдёт хорошо. Первичную реабилитацию я проходила в стационаре. Большую часть занятий я прошла с логопедом в институте, а затем, вернувшись домой, занималась самостоятельно. Позже я выходила на онлайн-связь с помощником своего доктора, и мы занимались онлайн.

Несмотря на то, что прошло всего девять месяцев после операции, я уже довольно хорошо разговариваю. Это стало возможным благодаря профессионализму моего логопеда  Елены Александровны Красавиной .

Я работаю риелтором, и коммуникация с людьми — важная часть моей работы. Сейчас мои особенности речи не приносят никакого дискомфорта. Люди говорят, что я как будто разговариваю с акцентом.

В клинике мне назначили психотерапевта, с которым мы прорабатывали все мои страхи. Она очень грамотно направила меня в правильное русло, чтобы я не зацикливалась на болезни. Сейчас мне не мешают ни мои шрамы, ни особенности речи.

Врачи НИИ онкологии спасают жизни, и я никогда не перестану быть благодарной хирургу, который оперировал меня,  Денису Евгеньевичу Кульбакину   (д-р мед. наук, заведующий отделением опухолей головы и шеи НИИ онкологии Томского НИМЦ, врач высшей категории) , моему врачу-логопеду  Елене Александровне Красавиной , а также  Мухамедову Марату Рафкатовичу  (д-р мед. наук, ведущий научный сотрудник отделения опухолей головы и шеи НИИ онкологии Томского НИМЦ)   и  Федоровой Ирине Казановне  (младший научный сотрудник отделения опухолей головы и шеи НИИ онкологии Томского НИМЦ) .

Микрохирургическая реконструкция. В операционной – доктор мед. наук Кульбакин Денис Евгеньевич  

  доктор мед. наук Мухамедов Марат Рафкатович 

    младший научный сотрудник Федорова Ирина Казановна

Вячеслав Александрович: «Сегодня моя речь практически не отличается от того, что было до операции»

— Все началось с того, что я почувствовал болезненные ощущения на языке, которые периодически появлялись и проходили. Шли годы, и эта проблема стала все чаще меня беспокоить. Тогда я начал ходить по врачам, но долгое время ничего обнаружить не удавалось. В дальнейшем боли стали усиливаться. Появились подозрения, что это злокачественное новообразование. Сдал анализы, но они не выявили опухолевых клеток.

Перед Новым годом мне сделали биопсию, и вскоре сообщили о диагнозе — рак языка. Уже в январе следующего года в НИИ онкологии Томского НИМЦ  Евгений Лхамацыренович Чойнзонов   (академик РАН) и  Дмитрий Александрович Шишкин   (врач-онколог высшей категории, канд. мед. наук)  выполнили мне операцию.

Первичное восстановление после операции заняло около месяца. После удаления части языка были проблемы с речью, не получалось выговаривать некоторые звуки. Меня направили на дальнейшую реабилитацию к Елене Александровне Красавиной. Мы занимались две недели, и еще около года я тренировался сам. Сегодня моя речь практически не отличается от того, что было до операции.

Выражаю огромную  благодарность врачам и среднему медперсоналу НИИ онкологии Томского НИМЦ за их высочайший профессионализм, золотые руки и неравнодушное отношение к пациентам!

Игорь Рыбаков: «Возможность вернуть человеку полноценную речь — это большое достижение современной медицины»

- В 2022 году я уже воевал в составе добровольческого отряда на Запорожье. Во время боев получил контузию и прокусил язык. Я тогда просто промыл рану, и вроде бы все зажило. В 2023 году в боях за Донецкую народную республику получил другое ранение и попал в госпиталь. Там врачи обратили внимание на новообразование на моем языке, и посоветовали отправиться на лечение в клинику НИИ онкологии, в город Томск.  Я сам из Томска и наслышан о профессионализме местных врачей.

Мне повезло с хирургом — мастером своего дела  Денисом Евгеньевичем Кульбакиным . Он провел мне операцию в апреле 2024 года. Она заключалась в полном удалении подвижной части языка и микрохирургической пластике, то есть замещении образовавшегося дефекта кожно-мышечным лоскутом. После этого я также прошел лучевую и химиотерапию. Вся реабилитация заняла около 4 месяцев. В это время врач-логопед Елена Александровна заново учила меня говорить. Конечно, было тяжело, но, как оказалось, при наличии большого желания — вполне осуществимо. Сейчас я могу говорить, и окружающие понимают мою речь. Возможность вернуть человеку полноценную речь— это большое достижение современной медицины. Я бесконечно благодарен своим врачам и всему институту онкологии!

— Без общения с другими людьми наша жизни не будет полноценной. Поэтому, выполнив оперативные вмешательства на языке, нижней челюсти, на других органах полости рта, мы проводим обязательные реабилитационные мероприятия. Сегодня вы сами увидели, каких результатов мы достигли. Мы чувствуем удовлетворение, когда больной, вернувшись домой, может сказать своим родным: «Здравствуйте, я вернулся!», — прокомментировал академик РАН  Евгений Чойнзонов .