«Депутаты проводят встречи с избирателями, а им говорят, что это несанкционированный митинг»

Руководитель фракции КПРФ Наталья Барышникова, пожалуй, была самым активным депутатом на последнем заседании в Законодательной Думе Томской области. В начале собрания она выступила с политическим заявлением против введения закона о QR-кодах, а затем активно задавала вопросы по бюджету на 2022-2024 годы. Ее мы и попросили прокомментировать в прямом инста-эфире ТВ2 принятый в первом чтении областной бюджет, а заодно узнали об ее отношении к пресс-конференции губернатора за 1,5 млн рублей, беспилотным автобусам на вантовом мосту через Томь и, конечно, к QR-кодам.

– Наталья Геннадьевна, давайте начнем с бюджета. Областные депутаты в первом чтении утвердили главный финансовый документ области. Все единодушно проголосовали «за». Вы тоже проголосовали «за». Вас все устраивает в этом бюджете?

–  Нет, конечно, не устраивает. Мы об этом будем говорить в ходе согласительной комиссии, мы об этом уже говорили на комитетах. Перед тем как на заседании Думы рассматривать какие-то вопросы, на всех комитетах рассматривается проект бюджета, как правило. И у нас была возможность задать вопросы исполнительной власти. Очень много звучало критики, во всяком случае, на комитете по труду и социальной политике. Но вчера на заседании фракции и было принято решение в первом чтении бюджет поддержать. Но в ходе согласительной комиссии мы подадим свои предложения и это уже традиционно, мы будем, конечно, настаивать на том, чтобы сам принцип формирования бюджета был пересмотрен. Нам, как правило, говорят, что коммунисты, как всегда «против», потому что это требует руководство партии. Да, у нас есть такая установка, если не принято наше предложение, если мы не можем добиться ключевых вопросов в бюджете, то мы голосуем «против» во втором чтении бюджета. Я еще хочу сказать, что есть правила игры, которые задает федерация, они не меняются из года в год, хотя мы говорим об этом на всех площадках.

–  В одном из интервью вы сказали: «Загонять регионы в долги нельзя. На протяжении нескольких лет мы наблюдаем это по всей Российской Федерации, поэтому наша партия голосует «против» принятия бюджета. Я считаю, что именно на федеральном уровне надо добиваться пересмотра этих подходов». То есть на федеральном уровне голосовать «против» бюджета, а на региональном?

–  На региональном уровне мы тоже голосуем «против», если нет никаких подвижек в изменении ситуации. У нас же опять субъекты в долгах, у нас опять они на коротком поводке. У нас получается так, что если ты хороший губернатор, то мы тебе дадим денег побольше. Если ты не наш, значит, мы можем тебе вообще кран перекрыть, и крутись ты там, как хочешь, как вошь на гребешке.

–  А наш губернатор относится к хорошим или плохим, если исходить из того, как нас финансируют?

–  У нас вообще уникальная ситуация: регион, который сидит на нефти и газе, на таких богатствах природных и постоянно с протянутой рукой. Я понимаю, что Сергею Анатольевичу Жвачкину досталось это в наследство от Виктора Мельхиоровича Кресса, и он ходит по кабинетам и министерствам и добивается каких-то дотаций, субсидий. Но дело в том, что конкретно вопрос-то не ставится, прям жестко вопрос-то не ставится – нам нужно пересмотреть бюджетный кодекс, налоговый кодекс, нам нужно пересмотреть межбюджетные отношения. Так нельзя относиться к регионам.

–  Трудно с вами не согласиться. Глава комитета по социальным вопросам в городской Думе Елена Ульянова назвала бюджет на 2022 год «бюджетом бедности». Вы согласны с таким определением?

–  Ну, совсем уж бюджетом «бедности» его не назовешь. Как бы то ни было… знаете, можно с одной стороны согласиться, что в том варианте, который нам предлагают, того не хватает, этого не хватает, все время не хватает на город Томск. Уже, как говорится, мозоль на языке, когда мы говорим, что необходимо областной центр больше дотировать, помогать финансово. С другой стороны, мы же понимаем, сколько мы собираем налогов, и как регион мог бы жить при пересмотре межбюджетных отношений. У нас же фракция КПРФ в государственной Думе вносила законопроект, чтобы у нас было 50/50 распределение доходов. На мой взгляд, это справедливо.

А несправедливое распределение приводит к тому, что у нас накопился огромный госдолг, на обслуживание которого мы тратим миллиарды рублей.

–  Вы сегодня задали вопрос заместителю губернатора по финансам Александру Феденеву, откуда у нас образовался профицит в четыре миллиарда рублей. Он вам ответил, что это потому, что у нас долги составляют уже более 57% наших доходов и надо рассчитываться. Вас устроил вот этот ответ, скажите, пожалуйста.

–  Я понимаю Феденева, ему нужно ответить депутатам так, чтобы и правду сказать и не ударить в грязь лицом перед губернатором. Дело в том, что это опять же игры федерации. Они ставят нас в такие условия, что если у нас не будет сверстан бюджет с профицитом, мы не получим приличные суммы денег на то-то и то-то.

–  На национальные проекты, например?

–  Да. И поэтому, если у нас не будет профицита, то не будет поддержки государства.

–  То есть, это искусственный профицит?

–  Конечно, это все искусственно. Зачем эти игры в кошки-мышки, мне непонятно. Вот это все диктует система.

–  Я сегодня смотрела заседание облдумы, и там вопросы задавали только коммунисты – вы несколько вопросов, еще ребята. Почему так? Ни у кого нет вопросов или все это решается на закрытых согласительных комиссиях?

–  Много вопросов звучит на комитетах. Было бы здорово, если бы у наших избирателей тоже была возможность слушать заседания наших комитетов. У нас вообще чуть ли не все закрытое. Приведу положительный пример из Соединенных Штатов Америки, округ Шелби, где я сама присутствовала на заседании парламента. Там избирателей примерно такое же количество, как в Томской области. Там 24 депутата. В зал могут заходить люди с улицы, захотел и зашел. А у нас журналистов сейчас не всех пускают. И электронные таблицы сразу высвечивают, кто как проголосовал пофамильно «за» и «против». Я считаю, что так и должно быть, потому что депутаты избраны народом, они представляют интересы избирателей. Избиратель имеет право знать, что делает депутат, какие вопросы задает, какие вопросы отстаивает, как он голосует. И, конечно, комитеты должны быть открыты для всех. Вот это моя позиция.

– Сейчас общественность активно обсуждает последнее выступление губернатора на пресс-конференции в ТАСС. Ваш сторонник Василий Шипилов опубликовал данные с госзакупок, согласно которым эта конференция обошлась региональному бюджету в полтора миллиона рублей. Как вы считаете, насколько оправданы такие затраты на пиар?

–  Я озвучу свою личную позицию – я вообще против таких трат, потому что, когда  выезжаешь в сельскую местность и когда видишь, что на элементарные вещи не хватает денег, то вот эти миллионы, которые тратятся на пиар, просто в голове не укладываются. Зачем такие деньги мы выкидываем на ветер? Есть целый департамент информационной политики, есть интернет и все это можно донести с минимальными затратами. Здесь, я считаю, что это неоправданно потраченные бюджетные деньги.

–  Но главный вопрос не в этом. Самые бурные обсуждения развернулись вокруг строительства канатной дороги и вантового моста, по которому должны ездить беспилотники, как рассказал губернатор. Как вам такая перспектива, с учетом того, что у нас разваливается старый коммунальный мост у всех на глазах, и до сих пор нет сроков его капитального ремонта. Плюс Томск, по сравнению с соседними городами, единственный, который не имеет нормального общественного транспорта.

–  Это про то же самое, что и про пиар. Когда мы тратим деньги на средства массовой информации, а например, какой-нибудь сельской школе не хватает тех же парт и стульев для ребятишек. Вообще с этим кампусом какой-то лабиринт. Я вот до конца еще не разобралась – что, куда, зачем, почем и кто за этим стоит.

–  Вот про беспилотники я в первый раз услышала, это что-то новое появилось. А канатную дорогу, оказывается, уже и правительство утвердило.

–  У нас правительство живет в другой реальности. Я не знаю, может меня кто-то будет ругать, но я один раз была на парламентских слушаниях в государственной Думе в том созыве. Комитет по образованию их проводил. Я видела, как относится Министерство образования к этим парламентским слушаниям. Приехало 15 регионов, люди выступали…, а из Министерства образования кто-то пришел и быстро ушел. И было ощущение, как будто это было просто для галочки. Может быть, для них канатная дорога – да, классно, супер, что-то новенькое.

Это какие-то два мира, то есть федерация и субъекты Российской Федерации. И вот этот разрыв, он растет, к сожалению. Непонимание тоже растет. Я не знаю, как канатная дорога… мне прям интересно посмотреть, вообще, что это.

–  А депутаты не могут попросить представить губернатора, областную администрацию проект этого кампуса? Вот они Мишустину макет показывали, а областным депутатам нет.

–  Я думаю, что вопросы будут со стороны депутатского корпуса, они есть, и мы их задаем. И, конечно, нужен проект и действительно углубиться, посмотреть, что там на самом деле.

–  Еще немножко про кампус… В прошлом году озвучена была сумма 600 миллионов рублей из бюджета на покупку земли под кампус, а тут вдруг уменьшилась до 117. Не знаете, почему земля так подешевела?

–  Мы сегодня в кулуарах обсуждали между собой эти цифры, я думаю, что мы еще между собой поразбираемся с этим вопросом.

–  Другая важная тема – комитет по охране культурного наследия опубликовал заключение экспертизы по реконструкции третьего участка набережной реки Ушайки. При этом второй участок до сих пор не достроен и мы даже сроков не знаем, когда будут завершены там работы. По первому участку сейчас проводится конкурс на очеловечивание этого пространства. Как вы к этому относитесь?

–  С набережной вопрос болезненный. Когда приезжаешь в другие регионы и смотришь, как отреставрированы или отремонтированы набережные, то становится обидно за Томск. А в каком состоянии у нас набережная Томи? Здесь тоже много вопросов, больше вопросов, чем ответов. Надо, чтобы люди увидели проекты, что их ждет. Я думаю, что тут исполнительная власть обязательно должна это опубликовать.

–  У нас тратят миллиарды на реконструкцию набережной малюсенькой реки Ушайки, а при этом весь народ гуляет на набережной Томи. А про набережную Томи вообще не идет никакой речи, чтобы ее реконструировать. Там разрушенную лестницу немножко подлатали, а остальное – позор!

–  Я и говорю, что это настоящий позор. Из набережной реки Томи – можно сделать же конфетку! У нас студенческий город, архитектурный университет, есть, безусловно, талантливые архитекторы и дизайнеры, и ландшафтные дизайнеры – конечно, здесь вопросы к исполнительной власти.

–  Я не слышала, чтобы эти вопросы возникали на собраниях Думы. Может их как-то актуализировать?

–  Давайте актуализируем, потому что периодически они есть.

–  Еще одна важная тема: ввоз регенерированного урана в Северск из Франции.   Экологи говорят, что Томская область превращается в ядерную свалку. При этом опять же нет никакой общественной дискуссии, нет никаких данных о том, опасно – не опасно, и вообще, что будет регион иметь с того, что опасный уран лежит на хранении на территории Северска.

–  Да, тема очень серьезная, на мой взгляд, и в конце октября, когда я была в Москве, я на эту тему общалась с руководством нашей партии, с Геннадием Андреевичем Зюгановым. Я ему подготовила записку, чтобы на уровне государственной Думы проработать вот эти вопросы, потому что никто конкретно еще нам не объяснил, что это, зачем это и к чему это приведет. У людей-то нет доверия к власти. Когда нам говорят: «Это будет переработка, от этого будет польза», то у меня возникает вопрос: «А может быть от того, что ввозят… там переработки будет всего 1%, а 99% куда денется?

–  Опять отходы. Об этом и говорят экологи.

–  Конечно! Нет никакой уверенности, что будет соблюдена вся техника безопасности, что это где-то каким-то образом потом не выйдет в ущерб здоровью людей. Вопросов очень много, и мы эту тему держим на контроле, я имею в виду наша фракция, и планируем от фракции губернатору подать обращение.

–  Я слышала такое мнение, что складирование регенерированного урана недалеко от Томска может повлиять на приток студентов из-за рубежа. Люди будут опасаться ехать из-за этого опасного соседства. Как вы считаете, это надуманные опасения или они могут быть реальными?

–  Я думаю, что почва для опасений есть. Мы же потеряли большое количество студентов в последние годы, и вот здесь надо задуматься, по какой причине. Хотя, можно же пополнить бюджет благодаря развитию образования и науки. Потому что каждый студент, затраченный рубль на него, приносит несколько рублей дохода.

–  Томская область недавно прославилась на всю страну благодаря парню, который проник в медсанчасть №2 и снял, в каких условиях находятся ковидные больные. При этом мы каждый раз на заседаниях Думы слышим отчеты губернатора, что из Федерации в Томск поступают сотни миллионов рублей на здравоохранение. Сейчас опять говорилось, что в новом бюджете 700 с чем-то миллионов рублей с Федерации должны выделить на модернизацию здравоохранения. И непонятно, когда мы видим вот эти условия в медсанчасти №2 и слышим рассказы про миллионы, то получается какая-то нестыковка. Почему так?

–  Я человек не из системы здравоохранения, я могу оперировать только теми знаниями, которые у меня есть. Как обыватель, который тоже ходит в поликлиники и не может попасть на прием к врачу. И как депутат, к которому масса обращений идет, и те же онкологические больные не получают вовремя лекарственные препараты. Вот недавно у меня было обращение из Шегарского района очередное – не могут попасть к узкому специалисту. То есть, обращений таких очень много. Деньги вроде бы как громадные, но в то же время, насколько мне известно, на сегодняшний день выплаты идут только тем, кто занимается ковидными больными.

Я должна сказать, что я категорически против всех этих фондов, этих прослоек… Территориальный фонд общего медицинского страхования - это целый институт, штат, который необходимо содержать. Сколько миллионов у нас уходит на это содержание? В советское время очень грамотно была выстроена система здравоохранения, там акценты были сделаны именно на профилактике. А сейчас мы совсем провалились в этой теме. И финансирование было напрямую. И вот эти все фонды (пенсионные фонды, территориальные фонды), куда поступает огромное количество денег, все это потом куда-то, где-то, что-то, как-то. Мы потом сидим и думаем – вроде миллионы, миллиарды выделяются, а все ли доходит до людей?

–  Вроде как бесплатная медицина есть, а вроде как ее и нет. Хорошо. Давайте теперь поговорим о QR-кодах, сегодня на Думе вы выступили с политическим заявлением о том, что «закон о введении QR-кодов для доступа в магазин, транспорт поразит права десятков миллионов людей, а власти даст очередной механизм для тотального контроля и подавления». Объясните, почему вы так думаете?

–  Лично у меня возникает неприятная ассоциация, когда человеку присваивается код или номер. Я считаю, что это античеловечно. Я считаю, что тогда человек находится под такой лупой, где все можно о нем узнать – личную жизнь, вообще все, то такое категорически недопустимо! Кроме того, я считаю, что проведение вакцинации на территории Российской Федерации можно сделать совершенно спокойно, объясняя людям, зачем это и как это. Открыто и без этих QR-кодов. Кроме того, у нас очень много людей, которые имеют медотводы.

Я, например, не согласна с обязаловкой вакцинировать беременных женщин – мы же еще не знаем, как это может отразиться на потомстве. Что касается детского возраста – тоже непонятно. И у нас получается так, что поставил прививку - получил QR-код. А человек, который даже если бы и хотел, но не может по медицинским показаниям поставить, он не имеет права зайти в торговый центр, в кафе, в транспорт – он, получается, изгой. Мы прекрасно понимаем, к чему это может привести. И сегодня очень много обращений и звонков, и не только сегодня.

–  А вы лично вакцинировались?

–  Да, я поставила прививку в понедельник «Спутник-лайт»…

–  Вы болели коронавирусом, да?

–  Коронавирусом я болела год назад.

–  То есть, вы не против прививок, а против обязательного введения QR-кодов?

–  Я поддерживаю вакцинацию, но она не должна быть принудительной.

– Сегодня вы заявили, что власть потеряла доверие общества. Как тогда вы можете объяснить, почему большинство людей по-прежнему голосует за «Единую Россию»? И по нашей областной Думе это видно.

–  Я не согласна, что большинство людей голосует за ЕР. У нас около 40% пришло на выборы. И вот если бы 80-90% пришло на выборы и победила бы «Единая Россия», тогда можно бы было говорить, что большинство людей поддерживают представителей этой партии. К сожалению, люди разуверились во власти, в выборах. Честно скажу, эти выборы были очень тяжелые и грязные. 17 лет я в политике и почти каждый год у нас какие-то избирательные кампании. В этом году, конечно, эта избирательная кампания отличилась не в лучшую сторону. У нас чуть ли не военные действия были – бандитская группировка чуть ли не каждый день на девятом округе нападала на наших агитаторов.

Вот у нас в следующем году выборы губернатора. Вроде бы как выборы, но на самом деле, какие это выборы, если необходимо пройти муниципальный фильтр, получить огромное количество подписей в поддержку депутатов муниципального уровня. Но мы понимаем, кто у нас там большинство. Кандидат от оппозиционной партии не сможет участвовать в выборах губернатора.

–   Последнее время участились сообщения, в том числе и в федеральной прессе, о том, что вот-вот нашего губернатора снимут…

–  Да, его уже несколько лет… то снимают, то назначают.

–  Но, если вдруг это случится, например, лично вы готовы претендовать на губернаторское кресло?

–  Я участвовала в 2017 году в губернаторской кампании. Для меня это был новый опыт, хороший опыт. Честно скажу, что не думала по поводу личного участия в губернаторской кампании как кандидат, но, безусловно, наша партия участвовать в выборах будет. Безусловно. Не знаю, как мы будем проходить этот муниципальный фильтр, но мы ставим перед собой задачу участвовать.

–  В новостях сейчас часто встречаю сообщения, что коммунисты, представители вашей партии подвергаются каким-то обыскам, задержаниям, и есть такое ощущение, что в целом усилилось давление на КПРФ. Мои ощущения верные или нет?

–  Да, верно. Давление действительно усилилось.

–  С чем вы это связываете?

–  Я это связываю с активной позицией коммунистов и считаю, что исходя из опыта последних лет, КПРФ – это реальная оппозиционная сила, которая может быть конкурентом «Единой России», они это почувствовали, конечно. Я же говорю, специально верстается избирательное законодательство. Я очень сильно опасаюсь, что у нас выборы президента будут уже с электронным голосованием.

–  По всей стране?

–  Да, потому что действительно веры нет. Для этого есть основания. Мы же посмотрели в этом году, что творилось в Москве. Если люди шли, голосовали, и мы понимали, что наши кандидаты по округам выигрывают с большим отрывом, потом включают электронное голосование и все! Выигрывают одни единоросы. Так же не бывает! Есть математические способы доказать, что здесь фальсификация. И кстати, по поводу этого сильного давления – сразу после голосования начались задержания. Особенно это проявилось в Москве, и наш секретарь центрального комитета Обухов Сергей Павлович, наш ведущий политтехнолог был задержан в метро. Депутат имеет право проводить внутридворовые встречи без уведомления и разрешения со стороны власти, но видите, до чего мы уже доходим – избранный депутат уже чуть ли не должен просить разрешения встретиться со своим избирателем. И депутатам, когда они проводят встречи, предъявляют претензии, что это несанкционированный митинг. Так можно подвести, что угодно!

Беседовала Виктория Мучник,
АН ТВ2